Обратной стороной этого является то, что у нас на русском языке нет нормальных фанфиков по Щиту. Вообще. Либо дешевые потрахушки (сюда я отношу себя как автора :3 ), либо вообще днище.
Вот, Задорнов говорит, американцы тупые, но кто из русских-то фанатов способен на фанфик, от которого я бы так же не мог отовраться, как от великолепного In The Asylum???
Мне кажется, работа становится произведением искусства тогда, когда она способна вдохновлять других.
Потрясающий фанфик вдохновил и меня. Пусть это всего лишь драббл, но это мой личный трибьют автору по имени HappySlasher. Когда-нибудь я даже, может, переведу его на англ, ибо знания позволяют.
***
Тяжелый давлеющий свет лишь усугублял тьму, делая белые больничные стены серыми. Медбрат в черной форме с закатанными по локоть рукавами стоял у приоткрытой двери в палату и пристально всматривался в менее мрачную часть коридора. Там, прямо над лестничным пролетом склонился Он. Короткие светлые кудри казались рыжеватыми в сумраке. Отдельные кудряшки падали на глаза пациента, но даже это не мешало увидеть, что он смотрит вниз. Роман хотел забрать его оттуда, но боялся спугнуть. Медбрат редко видел своего подопечного таким увлеченным: обычно Дин ходил сгорбленный, засунув руки в карманы (когда на нем не было смирительной рубашки). Сейчас же Эмброуз стоял над перилами третьего этажа абсолютно прямо, расправив плечи, точно зачарованный чем-то настолько величественным, что не мог позволить себе своего обычного поведения.
Роману оставалось только молча разглядывать пациента, оглядывать его с ног до головы, восхищаться тем, какая у него узкая талия, и тут же стыдить себя за то, что это ему так нравится, потому что разве не Роман должен следить за тем, чтобы Дин лучше питался? И все же Рейнс не мог отказать себе в созерцании своих заслуг: выпирающий рельеф мышц на плечах светловолосого, его накачанные бедра и крепкие ягодицы - всего этого не было еще год назад. Все это появилось благодаря тренировкам с Романом. Все это было восхитительно. Но при этом каждый раз взгляд Романа невольно цеплялся за порезы на исколотых многочисленными шприцами руках подопечного. Рейнс возбужденно кусал губу, признавая, насколько уродливые шрамы на бледной коже рук идут Дину, и тут же прокусывал губу до крови, этой болью наказывая себя за то, что виноват в этих шрамах. Роман до сих пор помнил осколки зеркала на полу в туалете и окровавленные бледные руки. Окровавленные бледные руки, разбитые вдребезги. И Дин, разбитый вдребезги, который разбил зеркало, потому что хотел, чтобы его отражение в зеркале соответствовало действительности: было таким же разбитым, как и он сам.
- Знаешь, о чем он думает? - от размышлений медбрата отвлек знакомый приятно-горький голос молодого врача. Темноволосый мужчина в белом халате заправил за ухо единственную блондинистую прядь и поправил резинку, стягивающую волосы.
- Он хочет прыгнуть оттуда. - Тихо пробубнил Рейнс, слизывая кровь с прокушенной губы.
- А знаешь, почему он хочет прыгнуть? - вкрадчиво начал Сет и, не дождавшись ответа, прошептал: - Он не страдает, он не хочет умереть, ему не одиноко в этом мире больше. Он как ребенок - думает, что будет, если он спрыгнет? Он хочет прыгнуть, просто чтобы узнать, что случится. И чтобы на секунду почувствовать себя свободным от стен этого места.
- Он не разобьется, спрыгнув отсюда. Если не сиганет вниз головой, конечно. - Роман чуть поворачивается к Сету, но не сводит глаз с Эмброуза. - Иногда я завидую, что ты так тонко его чувствуешь.
- Я его лечащий врач, это моя работа. - Сет улыбается, водя взглядом по лицу медбрата.
- Вторая фраза была лишней. - Рейнс впервые за всю беседу улыбается. - Я знаю, что для нас с тобой он - уже давно гораздо больше, чем работа.
Сет кивает и с молчаливой улыбкой принимается изучать бумаги у себя в руках. Он до сих пор не хочет себе признаться, что ему все труднее без смущения рассматривать слишком привлекательное лицо своего некогда соперника в любви.
- У тебя два часа с ним в спортзале, потом жду вас с Дином у себя в кабинете. Как обычно. – Мурлычет Сет перед тем, как исчезнуть за углом так же незаметно, как появился.
Роман лишь отрешенно кивает, не сводя глаз с неподвижного пациента. Он смотрит на Дина еще минуту и вдруг понимает, что Дин не прыгнет. Дин не прыгнет никогда, сколько бы ни стоял так, вглядываясь в пол первого этажа. Он не прыгнет не потому, что это страшно, не потому, что это больно или бессмысленно. Он не прыгнет, потому что Роман не позволит ему.
Самоанец на секунду усмехается, но его лицо тут же становится непоколебимо серьезным. Он медленно, но уверенно подходит к Дину сзади и кладет свои ладони на его изрезанные запястья. Роман готов применить силу, но Дин даже и не думает вырываться. Они стоят так некоторое время, пока медбрат не теряет терпение и не разворачивает Дина к себе лицом.
Улыбка. Резкая и безумная. Наглая, очень. Гордость в голубых глазах. Гордость за то, что в очередной раз Роман попался на его удочку, что снова получилось привлечь к себе внимание любимого из медсестер и медбратьев.
И Роман невольно сглатывает, но не теряет своей невозмутимости.
- Отойди оттуда, - командует он, раздраженно добавляя, - ты больной.
- Поэтому я здесь, - Эмброуз наклоняет голову набок и широко раскрывает глаза.
- Конечно. Но мне пора уже привыкнуть, что на самом деле ты ниоткуда не спрыгнешь. – Роман отпускает руки Дина и хочет отвернуться, но чувствует, как бледные пальцы сжимают его ладонь.
- Если бы и прыгнул, то только вслед за тобой… - неоднозначная фраза похожа на шутку, но лицо Дина вдруг предельно серьезно, и Роман, пользуясь тем, что Дин сам держится за его руку, уводит безумца прочь от перил, пока Дин не сказал что-нибудь еще, что ему потом не удастся выкинуть из головы.